Энни громко хлопнула крышкой зеркальца и убрала его обратно в сумочку.

— Но я не поверила. Поэтому не старайся больше изображать из себя бедного и несчастного мученика, — невозмутимо продолжила она. — Всё ведь обстоит гораздо проще, и ты это знаешь.

— О чём ты?

Энни смерила его долгим снисходительным взглядом и пожала плечами так, словно ответ был очевиден и лежал на поверхности:

— Я о том, что на свете слишком много охотников за приданым…

Джейк на мгновение опешил, растерянно хлопая ресницами:

— С чего ты взяла, что…

— С того, — не дала ему договорить Энни. — Насколько я помню, ты — приютский. Без роду, без племени. Образования и того нет. Да, я знаю, что ты учишься. Но пока ты чего-то добьёшься в жизни, пройдёт немало времени. Да и добьёшься ли? А тут дочка богатеньких родителей. Чем не шанс поправить своё положение? Ты даже сделал мне ребёнка, чтобы привязать к себе. Думал, что забеременев, я уже от тебя никуда не денусь, и прямая дорога к райской жизни обеспечена? Но ты просчитался. Мой отец сразу раскусил тебя и вовремя раскрыл мне глаза на твою истинную сущность. Хороша бы я была, выйдя замуж за проходимца и ловеласа.

Джейк не ответил. Да и что можно было возразить против тщательно воздвигнутых железобетонных убеждений, сдобренных хорошей порцией лжи и домыслов?

— Что же ты молчишь? — донёсся до него словно издалека голос Энни. — Тебе нечего сказать?

Её категоричный вопрос как приставленная к груди шпага требовал: защищайся!

Он с сожалением покачал головой:

— Всё правильно, Энни. Люди твоего круга не должны доверять безродным проходимцам вроде меня. На свете, действительно, слишком много охотников за приданым. Но я не могу понять одного: почему тебя это так беспокоит? Ведь ты же просто проводила со мной время.

— Не исключено, — Энни тряхнула головой, откидывая за спину волосы. — А вот ты наверняка рассчитывал на большее.

— Если речь идёт о серьёзных отношениях, то да. Впрочем, ты всё равно мне не поверишь. Ты убеждена, что я преследую корыстные цели. Но прошу тебя, Энни, не нужно унижать меня недоверием только потому, что так считает твой отец. Я не заслужил этого. Конечно, я не безгрешен. У меня куча пороков и недостатков. Я вполне чётко представляю, чего хочу от жизни, а мои честолюбивые замыслы порой пугают даже меня самого. Но в одном ты глубоко заблуждаешься: ни за что на свете я не сделал бы тебе больно.

Энни склонила голову на бок.

— Серьёзные отношения? — переспросила она, и на её красивое задумчивое лицо набежала лёгкая тень. — А если бы я предложила тебе забыть старые обиды и начать всё сначала, что бы ты ответил?

— Тебе нравится издеваться? Или это твой очередной каприз?

— И всё-таки?

Глядя на роскошные, рассыпанные по плечам золотистые пряди, он подумал, что, возможно, ещё месяц назад её провокационный вопрос застал бы его врасплох, поселил в душе смятение и хаос, а может быть даже окрылил на новые любовные подвиги. Но сейчас…

— Знаешь, Энни, может я и обычный человек, без роду, без племени, как ты говоришь, но всё же не бродячий пёс, которого за ненадобностью можно выгнать со двора, а при желании позвать обратно. Даже у бездомной собаки есть чувство собственного достоинства, — он пристально посмотрел на девушку. — Зачем ты пришла, Энни?

Она в нерешительности отвела глаза, словно раздумывала, стоит ли с ним откровенничать.

— Я хотела кое-что тебе рассказать, — серьёзно заявила девушка. — Но только в том случае, если ты честно ответишь на вопрос: нужна я тебе или нет? Без папы, без моего приданого, без роскошного дома с бассейнами и машинами, без счёта в банке. Практически нищая.

Она не сводила с него пристального пытливого взора.

Джейк смотрел на неё снизу вверх — такую изысканную, красивую, манящую. Смотрел в её томные, голубые, до боли знакомые глаза. Не сводил взгляда с её чувственных чуть приоткрытых губ, вдыхал пьянящий аромат дорогих духов, и… в то же время понимал: что бы она ему ни говорила, между ними всё кончено, возврата к прошлому нет. Он вдруг поймал себя на том, что кроме пустоты ничего рядом с ней больше не чувствует, словно где-то глубоко внутри него лопнула, оборвалась какая-то очень важная струна.

Не отводя взгляда, он тихо, но твёрдо произнёс:

— Всё кончено, Энни.

Девушка резко выпрямилась. Её сузившиеся зрачки словно два тяжёлых копья пригвоздили его к подушке.

— Так я и думала! Ты всё испортил, Джейк Сандерс, и когда-нибудь здорово пожалеешь об этом. Крепко запомни мои слова!

Джейк непримиримо покачал головой.

— Всё испортил не я, а твой папочка, желая оградить тебя от проходимца. Но в чём-то я могу его понять: наверное, на месте твоего отца я поступил бы так же. С одной лишь разницей, — в голосе Джейка сквозила неприкрытая горечь. — Прежде, чем клеймить человека, я бы сначала получше узнал его. А ведь мы с ним даже незнакомы.

— Скоро у тебя появится такая возможность, — многообещающе заявила Энни.

Должно быть, вид у него был слишком заинтригованный, потому что девушка коротко хмыкнула и благосклонно взмахнула ресницами.

— Мой отец — адвокат, — просто пояснила она. — Именно он будет представлять интересы Нортона в суде.

— Что? — Джейк в изумлении оторвал голову от подушки. — Твой отец будет защищать это… эту… этого негодяя?!?

Энни невозмутимо пожала плечами.

— А что здесь такого? Это его работа. Для моего отца Нортон прежде всего клиент. И потом, если не он, то кто-нибудь другой возьмётся за это дело.

Джейк в задумчивости прикусил губу. Теперь понятно, почему отец Энни считает его похищение спровоцированным.

— Похоже, твой папочка заранее начал выстраивать линию защиты? — хмуро сказал он.

— Понятия не имею, что он там начал. Но точно знаю: его мнение сильно расходится с мнением полиции. А ещё он мне сказал, что очень скоро многие люди разочаруются в тебе. В том числе и я.

Джейк ничего не ответил. В мыслях он был уже далеко. Там, на острове, в окружении глумящихся над ним подонков. Сцены насилия настолько ярко и остро предстали сейчас в его голове, что он крепко зажмурился и не смог сдержать стона. Горечь стыда обжигала изнутри будто кипятком. Невыносимо и безжалостно. Теперь эта проклятая троица до конца жизни будет являться ему как самое страшное видение из прошлого.

— Джейк, — донёсся до него голос Энни.

Он поднял веки. Девушка испуганно заглядывала ему в лицо:

— Джейк, что с тобой, тебе плохо? Ты так побледнел, может, врача позвать?

Видеть и слышать её сейчас было выше его сил.

— Да, пожалуй, — слабо кивнул он и снова закрыл глаза, слушая как быстро стучат, удаляясь, по кафелю её каблучки…